матери, грудью. То есть, она должна была родить незадолго до этого. Но она никогда не была замужем. И где ее ребенок? А главное — кто его отец. Ведь вряд ли гулящую особу подпустили бы к царевичу. И вообще — что там была за ситуация? Как Арина, простоя мелкопоместная дворянка из-под Смоленска оказалась при дворе? А потом еще и кормилицей царевича.

Царевич проводил женщину взглядом.

Темная лошадка.

Все что мог, он о Миледи уже раскопал. Но там было еще столько белых пятен… А главное — требовалось соблюдать максимальную осторожность. Чтобы не вызвать подозрений уже у нее, чтобы не спугнуть. Да, оснований полагать, что она засланный казачок, не было. Она многократно демонстрировала свою преданность. Последовательно. Но… кто знает в чьих руках ее ребенок и, кто этот игрок?

Глава 8

1704 год, август, 29. Исфахан — Москва

— Что ты не сказал на приеме? — тихо спросил Аббас своего спутника, во время прогулки в саду.

— Это было так заметно, мой господин? — улыбнулся глава посольства, вернувшийся из Москвы.

— Значит что-то было еще?

— Наследник престола высказал свое желание взять в жены вашу сестру, мой господин. Шахрабано Бегум Сафави. Это сложный вопрос. И я не хотел его поднимать публично.

— В жены? Шахрабано? — немало удивился шахиншах.

— Да.

— Пожалуй ты прав, это… сложный вопрос. Не нужно было его поднимать там, — мотнул он головой. — Наследник не сказал, чем вызвано его желание?

— Алексей считает, что через это укрепит дружбу и сотрудничество. Он хочет не только развивать торговлю между нами, но и идти дальше. Слова посла Василия полностью подтвердились. Им интересно через нас вести торговлю с Индией и восточной Африкой. А также вывозить через себя наши товары в северные страны.

— Это разве повод?

— Часть повода. Наследник считает, что нашим странам нечего делить и было бы славно выстроить между нами долговременную дружбу. На века. Дабы вместе решать вопросы не только с османами, но и вообще. Он говорил, что наши страны взаимно дополняют друг друга и было бы правильным и естественным скрепить этот важный и нужный союз браком. Чтобы правящие дома породнились.

— Моя сестра мусульманка. Он это знает?

— Знает. И потому не настаивает. Сказав, что, если мы найдем способ — он готов откликнуться.

— Интересно какой? Отказ от ислама — тяжкий грех.

— Да, — согласился посол. — Но у чужеземцев можно жить жизнью местного люда. Практика такия[38] не запрещена.

— Она дочь и сестра шахиншаха, — с некоторым нажимом произнес Аббас.

— Аммар ибн Ясир был одним из первых сподвижников Пророка. И он применил такия ради пользы дела. Первым.

— Ну хорошо, — чуть помедлив, произнес шахиншах. — Интересно выходит. Ты понимаешь, как взвоют наши судьи, правоведы и ревнители? Такой брак может обернутся бунтом.

— Бунтами, — согласился с ним собеседник. — Поэтому я и не стал это предложение озвучивать на приеме. Вой бы уже поднялся.

— Вот! В глазах толпы моя сестра утратит свое положение. Да, слишком громкие глотки можно заткнуть железом, но угли не затушишь.

— Но и выгода от такого брака велика.

— Да-да… я понимаю. Торговля.

— Не только. Наследник, в случае успеха решения этого вопроса, предлагал присылать наших людей для обучения у них. В том числе военному делу и не только. Например, он мне показывал небольшой участок опытной чугунной дороги…

— Что это?

— Особый путь, по которому можно возить быстро и много тяжелых грузов. Вроде канала, только посуху. И тащить его должны не лошади, а особый механизм. Я его видел в действии. Удивительная вещь. Чудо человеческой мысли! С ее помощью, как мне сказали, можно не только возить грузы, но и быстро перебрасывать войска. Например, с запада на восток. И снабжать армии, не создавая огромных караванов.

— Это все очень интересно, — чуть подумав, произнес Аббас. — Но…

— Решение сложное. Поэтому наследник на нем не настаивал и сказал, что с понимаем отнесется к отказу.

— С пониманием… — фыркнул шахиншах.

— С пониманием. Алексей очень рассудительный человек.

— Рассудительный, — улыбнулся Аббас. — А свиньям своего недруга скормил.

— Того, кто пытался свергнуть его отца. При этом он не рубил с плеча, а пытался договорится. Наказав лишь тех, кто не захотел договариваться.

— Вот видишь… а ты говоришь — с пониманием отнесется.

— Наследник знает о наших сложностях.

— Знает он… Ты с кем-нибудь уже советовался?

— Осторожно. Очень осторожно.

— И что же твои осторожные советники сказали?

— Что, если заменить среди судей и правоведов ревнителей на угодных вам, мой господин, то можно попробовать.

— Попробовать что? Устроить бунт?

— Польза от сотрудничества с Россией должна войта в каждый дом. Тогда ваша сестра и ее поступок будут восприниматься не как грех, но как жертва. Во имя благополучия своей державы и своего народа.

— И как же эта польза войдет? Кызылбаши понятно — они в восторге от новых карабинов и пистолетов. Да и полукирасы им пришлись по душе. Они — поддержат. Уже сейчас поддержат. Но простой народ…

— Русские сейчас начали производить много дешевых котелков, чугунков, топоров, мотыг и прочего. Хороших. Дешевых. Они это делают для себя. Для своих крестьян. Но если они станут продавать эти товары нам, не делая больших наценок, то люди высоко оценят такой поступок. Кроме того, под Москвой сейчас налаживают выпуск дешевых тканей. Неплохих. Шерсть, лен, конопля, крапива. Много. Если бы, не делая больших наценок они их повезли нам, то тоже каждый дом стал жить чуточку лучше. Можно еще поискать пути. А даже маленький кусочек масла в кашу добавляет добра на сердце…

— Возможно… — неопределенно ответил Аббас.

— Но без решения вопроса с излишними ревнителями среди судей и правоведов ничего не получится.

— С ними так и так нужно что-то решать, — хмуро произнес шахиншах. — Наши удаленные провинции на грани восстания. Кстати, а что в самой России? Как там отнесутся к такому браку?

— Мать нынешнего их правителя — из старого татарского рода, что два века назад перешел под руку Москвы. Мать наследника — из старого касожского рода[39], также перешедшего давно на службу к русскому царю. У них много таких родов. Да и вообще — татар. Я проезжал через Казань и Астрахань — старые татарские города. Они уже полтора века как русские. Там живут и те, и другие. Стоят и мечети, и храмы. Если же и мы будет не забывать про кусочек масла в кашу, то…

— Кстати, про храмы. — чуть подумав, произнес Аббас. — Если мы хотим всемерно увеличивать дружбу с русскими, то как молиться нашим людям в Москве? Там же нет мечетей. Этот вопрос не поднимался?

— Наследник предложил построить за свои деньги мечеть в Москве для наших людей, если мой господин согласится построить православный храм для русских в Исфахане.

— Странный он, конечно. — хмыкнул шахиншах.

— Странный, — согласился посол. — Но крайне интересный…

* * *

Царевич стоял у окна своего дворца и думал.

История с покушением выглядела странной. Непривычно и странной.

Семьи тех трех слуг нашли. Точнее их тела.

Люди царевича прочесали лес и наткнулись на три братские могилы. Тела уже изрядно подгнили и установить личности покойных не представляло возможным. Местными методами, разумеется. Но судя по остаткам одежды и размеру, составу трупов весьма вероятно это были те самые семьи.

Устные портреты данные односельчанами, совпали с описанием слуг. Так что тут подмены не было.

Значит, что? Кто-то имитировал заметание следов?

Убить трех слуг и их семьи не являлось великой сложностью. Тем более, что устные портреты тех людей, которые приехали забирать жену и детей слуг совпали. Это с высокой вероятностью одни и те же три человека. Но искать их было бесполезно — никаких особых примет. Люди как люди. Невзрачные. Неприметные.

Аптекари тоже оказались в своих могилах. И это были именно они. Во всяком случае по размеру одежды, обуви и перчаток они вполне сходились.

Были ли они замешаны?

Очень большой вопрос.

Если проводить параллели со слугами — их могли также использовать для отвода глаз. Но это не точно. Во всяком случае тщательный осмотр их жилища не позволил обнаружить следы приготовления той самой ядовитой вытяжки.

И если бы не яд в ледяной воде, причем подставленный очень вовремя, Алексей бы подумал, что это